Читать первым в Telegram-канале «Код Дурова»
В десятую годовщину со дня смерти Стива Джобса The Wall Street Journal опубликовал колонку одного из самых близких людей сооснователя Apple — сэра Джонни Айва. Приводим полный перевод.
Исполнилось 10 лет со дня смерти Стива Джобса, и сэр Джонни Айв размышляет о сотрудничестве и дружбе с ним:
Моё восприятие Стива никак не вписывается в понятия «спокойный» или «тихий».
От редактора: В своей траурной речи после кончины Стива Джоба 5 октября 2011 года Джонни Айв назвал председателя совета директоров и со-основателя Apple своим «самым близким и самым верным другом». Айв, впоследствии покинувший свой пост директора по дизайну Apple и создавший творческое объединение LoveFrom, почтил память усопшего: он размышляет о своих воспоминаниях о последнем дне жизни Джобса, духе их сотрудничества, дружбе с его женой Лорен Пауэл Джобс и о том, почему его покойный друг до сих пор «отказывается быть просто моим воспоминанием».
Я практически не задумывался о смерти Стива.
Воспоминания о том жестоком и душераздирающем дне десятилетней давности разрозненны и отрывочны. Я не помню, как ехал к его дому. Я запомнил пасмурное октябрьское небо и очень тесную обувь. Помню, как потом мы долго молча сидели с Тимом в саду.
С той траурной речи я никогда публично не говорил о нашей дружбе со Стивом, наших приключениях или сотрудничестве. Я никогда не читал будоражащих воображение историй, передовиц, некрологов или странных и ложных толкований, ставших достоянием фольклора.
Лорен и я были близки. Наши семьи были близки почти 30 лет. Мы переживали утраты и праздновали пополнения в семьях. Мы всё время разговаривали, часто — о Стиве, но реже — о нашей с ним работе. По большей части, мы говорили о будущем и её невероятной и захватывающей работе с Emerson Collective.
Когда её замечательные и любопытные дети спрашивали про их отца, я просто не мог удержаться. Я с охотой мог говорить часами, описывая выдающегося человека, которого я так глубоко любил. Мы работали вместе почти 15 лет. Почти каждый день мы вместе обедали и проводили дни в недрах моей дизайн-студии. Это были самые счастливые, самые творческие и весёлые времена в моей жизни.
«Я обожал его видение мира. Его мышление было глубоким и прекрасным»
Он несомненно был самым любознательным человеком из всех, кого я когда-либо встречал. Его ненасытное любопытство не ограничивалось его знаниями и опытом, оно не было пассивным или повседневным. Оно было неумолимым, активным и неугомонным. Он был твёрд и абсолютно осмыслен в своём любопытстве.
Многие из нас обладают врождённой предрасположенностью к любопытству. Я считаю, что после классического образования или работы в одной среде со многими людьми именно любопытство является тем решением, которое требует чёткого замысла и самодисциплины.
В больших компаниях наши разговоры склоняются к чему-то осязаемому, измеримому. Обсуждать всем известные вещи намного комфортнее, проще и более приемлемо с общественной точки зрения. Для Стива было намного важнее быть любопытным и исследовать теоретические идеи, нежели быть принятым обществом.
Наша жажда познаний заставляет нас учиться. И для Стива желание учиться было намного важнее желания быть правым. Наша жажда знаний объединила нас. Она стала основной для радостного и продуктивного сотрудничества. Думаю, она же не давала нам бояться делать что-то совершенно новое.
Стив был поглощён природой и качеством своего собственного мышления. Он ожидал от себя очень многого и усиленно работал над тем, чтобы думать с редкой энергией, элегантностью и дисциплиной. Его упорство и твёрдость задавали головокружительно высокую планку. Когда он не мог думать так, как это его устраивает, он жаловался, как я жалуюсь на свои ноги.
По мере того, как мысли превращаются в идеи, какими бы теоретическими и хрупкими они ни были, он понимал, что это была его священная земля. Он обладал очень глубоким пониманием и трепетом по отношению к творческому процессу. Он понимал, что создание чего-либо заслуживает абсолютного уважения, даже когда идеи не были хорошими, а обстоятельства — подходящими.
Идеи очень хрупки. Если их разгадать, то это будут не идеи, а продукты. И чтобы не дать проблемам новой идеи поглотить тебя, нужно осуществлять направленные усилия. Проблемы легко понять и сформулировать, но на это уходит дополнительный кислород. Стив фокусировался на самих идеях, какими бы неполными и сомнительными они бы не были.
Я думал, что к этому времени я буду с успокоением вспоминать о моем лучшем друге и творческом партнёре и его невероятном видении. Но, конечно же, нет. Десять лет спустя он всё так же не хочет быть просто моим воспоминанием. Моё восприятие Стива никак не вписывается в понятия «спокойный» или «тихий». Оно растёт и развивается.
Возможно, этот комментарий рождён из ежедневного грохота мнений и уродливой торопливости судить, но сейчас больше всего мне не хватает его исключительной и прекрасной чистоты. Помимо его идей и видения, я скучаю по его проницательности, способной внести порядок в хаос. Дело не в его легендарной способности общаться, а в его помешанности на чистоте, простоте и правде.
Безусловно, я считаю, что это говорит о той внутренней мотивации, которая двигала им. Он не отвлекался на деньги или власть, его влекла идея на практике показать свою любовь и признательность нашему виду.
«Он истинно верил в то, что делая что-то полезное, красивое и расширяющее возможности, мы выражаем свою любовь к человечеству»
Когда Стив ушел из Apple в восьмидесятых, он назвал свою новую компанию NeXT. Он всегда умел придумывать отличные названия.
Почти через 30 лет я покинул Apple, движимый моей жаждой учиться и открывать новые способы быть полезным. И именно мощная мотивация Стива открыла мне название моего нового приключения — LoveFrom. Хоть мне и невероятно повезло, что я до сих пор сотрудничаю со своими дорогими друзьями из Apple, но я также невероятно счастлив, что мне довелось открывать и создавать новое с новыми друзьями. Мы с Лорен наконец-то работаем вместе. По правде говоря, мы работали вместе десятилетиями.
Последнее, что сказал мне Стив, что он будет скучать по нашим разговорам. Я сидел на полу у его кровати, опираясь спиной на стену. Когда его не стало, я вышел в сад. Помню звук щеколды на деревянной двери, которую я аккуратно закрыл за собой. В саду я сидел и думал о том, как часто разговоры мешают нам слушать и думать. Наверно, поэтому мы провели так много времени вместе, не говоря ни слова.
Мне очень не хватает Стива, и я всегда буду скучать по возможности не говорить с ним.
Заглавная фотография: ART STREIBER/AUGUST
